Смерть труда: почему 40-часовая рабочая неделя больше не имеет смысла

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2017-07-20 07:23

Психология

Многие политики и экономисты до сих пор активно выступают за полную рабочую занятость и считают ее средством от всех государственных бед. Профессор истории Ратгерского университета, автор книги «No More Work: Why Full Employment Is a Bad Idea» Джеймс Ливингстон уверен: это все равно что в 1850-е защищать рабство. На примере американского рынка труда писатель рассказывает, почему идея работы за еду потеряла всякий смысл и что должно прийти ей на смену.

Для нас, американцев, работа значит очень много. Вот уже несколько столетий, примерно с 1650 года, мы верим, что она способна формировать и даже менять человеческий характер к лучшему: воспитывать пунктуальность, предприимчивость, добросовестность, самодисциплину и т. д. Также мы убеждены, что рынок труда, на который мы отправляемся в поисках рабочего места, относительно эффективно и справедливо распределяет наши возможности и доходы. И еще мы уверены в том, что любая, даже самая дерьмовая работа структурирует нашу жизнь, привносит в нее смысл, дает ей цель. Каким бы мизерным ни было вознаграждение, наличие работы помогает нам утром подниматься с постели, с горем пополам оплачивать счета, чувствовать ответственность и, главное, держаться подальше от дневного телеэфира.

Боюсь, эти убеждения потеряли актуальность. По правде говоря, они звучат просто смешно. Работы на всех не хватает: большинство рабочих мест недоступно, а те, которые реально получить, не помогут оплачивать даже базовые счета (если только вы не станете наркодилером или банкиром с Уолл-стрит, то есть бандитом в обоих случаях).

Говоря о кризисе на рынке труда, сегодня все, от правых до левых — от экономиста Дина Бейкера до социолога Артура Брукса, от Берни Сандерса до Дональда Трампа, — так рьяно защищают «полную занятость», как будто иметь работу — это самоочевидное благо, какой бы опасной, тяжелой или унизительной эта работа ни была. Однако простое отсутствие безработицы не заставит людей снова поверить в пользу упорного труда, уважать закон и играть по правилам. Официальный уровень безработицы в США ниже 6 %, мы почти достигли тех показателей, которые экономисты видели в сладких мечтах и называли той самой «полной занятостью» населения. Помогло ли это в борьбе с неравенством доходов? Ни капли. Поголовная занятость на хреновой работе не способна решить ни одну из стоящих перед нами социальных проблем.

Не стоит верить мне на слово, взгляните на цифры. Почти четверть трудоустроенных американцев официально находятся за чертой бедности, так как их зарплаты не позволяют им ее преодолеть. Как следствие, 21 % всех американских детей живут в нищих семьях. Почти половина работающих граждан этой страны имеет право получать продовольственные талоны, большинство за ними просто не обращается. Очевидно, что рынок труда, как и многие другие рынки, потерпел крах.

Рабочие места, которые поглотил глобальный экономический кризис 2008–2009 годов, не восстанавливаются, какие бы оптимистичные цифры ни демонстрировал нам уровень безработицы. Чистый прирост мест на рынке труда, начиная с 2000 года, по-прежнему равен нулю. И даже если они «восстанут из мертвых», то, как и в фильме ужасов, превратятся в зомби — позиции с непостоянной занятостью и работу за гроши, где босс вправе каждую неделю менять ваш график, как ему заблагорассудится. «Добро пожаловать в Wal-Mart, мы выплачиваем бонусы талонами на еду!».

И не нужно говорить, что мы решим проблему, повысив минимальный размер оплаты труда до 15 долларов в час. Я, конечно, не отрицаю психологической важности этого шага, но даже при такой цифре приподняться над чертой бедности смогут лишь те, кто работает больше 29 часов в неделю. Что касается нынешней ситуации, сейчас минимальный размер заработной платы, установленный на федеральном уровне, составляет 7,25 доллара. Даже при 40-часовой рабочей неделе нужно по крайней мере 10 долларов в час, чтобы не быть нищим. Но мы не имеем и этого. Какой смысл в том, чтобы работать, получая меньше прожиточного минимума? Разве что продемонстрировать миру свое трудолюбие.

Но позвольте, скажете вы, ведь наши нынешние проблемы — всего лишь преходящая фаза экономического цикла. А как же трудовой рынок будущего? Растет производительность труда, появляются новые сферы для предпринимательства, открываются новые экономические возможности — разве все это не опровергает прогнозы проклятых пессимистов, этих апологетов «мальтузианской ловушки»? Что ж, до сегодняшнего дня опровергало, но в этом, пожалуй, больше нет необходимости. Измеримые тенденции прошедшей половины века, как и убедительные прогнозы на следующую половину, подкреплены таким количеством фактических доказательств, что от них уже нельзя отмахнуться как от жалкой псевдонауки или очередной идеологической бредятины. Они выглядят примерно так же, как данные о глобальном потеплении — оспаривать их станет только тот, кто не боится выглядеть полным идиотом.

Так, экономисты из Оксфорда, изучающие новейшие тенденции в трудоустройстве, сообщают, что почти половина всех рабочих мест может исчезнуть благодаря компьютеризации в течение ближайших 20 лет. Это касается даже тех профессий, которые подразумевают нерутинную когнитивную деятельность — например, мышление. Такой прогноз логически продолжает идеи двух исследователей из Массачусетского технологического института, изложенные еще в 2011 году в книге «Race Against the Machine». В то же время типы из Кремниевой долины, выступающие на конференциях TED, заговорили о появлении «избыточного населения» в результате того же самого процесса — компьютеризации производства. Недавно опубликованная книга «Rise of the Robots» («Роботы наступают: развитие технологий и будущее без работы»), цитирующая все вышеперечисленные источники, — это уже не научная фантастика, а социологическое исследование.

Так что не стоит обманывать себя: глобальный экономический кризис еще не завершился. Он заставляет нас встретиться лицом к лицу не только с финансовой катастрофой, но и с важнейшими вопросами морально-этического толка. Как будет выглядеть наша жизнь в отсутствие работы? Что будет формировать нашу индивидуальность? Может ли какое-то другое социальное взаимодействие оказывать такое же мощное влияние на наш характер, или сам характер станет тем остовом, вокруг которого будет строиться жизнь? Перед нашим интеллектом стоит грандиозная задача — вообразить мир, в котором работа больше не определяет, кто вы такой, сколько получаете и чем занимаетесь каждый день.

Все это говорит об одном: хватит уже. К черту работу.

Конечно, этот экономический и морально-этический кризис заставляет задуматься: что дальше? Каким будет следующий этап в развитии человечества? Работа заставляет нас просыпаться по утрам и спешить (на завод, в офис, на склад, в ресторан или магазин), а главное — раз за разом возвращаться туда, даже если мы всей душой ненавидим это место и свои должностные обязанности. Но какие последствия нас ждут, если она перестанет быть этим дисциплинирующим социальным императивом?

Чем мы займемся, если доход вообще перестанет зависеть от того, трудоустроены мы или нет? Какой поворот совершит цивилизация, если больше не нужно будет «зарабатывать на жизнь»? Иными словами, если отдых перестанет быть приятным времяпрепровождением, а станет неизбежной участью? Продолжим ли мы зависать в местном «Старбаксе» с ноутбуком? Или начнем поголовно записываться в волонтеры, чтобы учить детей в менее развитых регионах — например, в Миссисипи? Или просто засядем на диване с косяком, уставившись в телевизор?

Хочу заметить, что это не какое-то причудливое упражнение на развитие воображения. На сегодняшний день все эти вопросы имеют практический характер, потому что уже сейчас работы не хватает на всех. Так что пришло время задаться еще более практическими вопросами: например, как заработать себе на жизнь, не имея, собственно, работы? Можно ли получать доход, не прикладывая для этого трудовых усилий? Для начала: возможно ли это вообще? Затем вопрос посложнее: этично ли это? Если вас, как и большинство, воспитывали с мыслью, что работа определяет вашу ценность и полезность для общества, будете ли вы чувствовать себя мошенником, если начнете получать деньги ни за что?

На некоторые из этих вопросов уже есть предварительные ответы: все мы в той или иной степени существуем на пособия. Начиная с 1959 года доходы домашних хозяйств увеличиваются, и одна составляющая этих доходов показывает особенно быстрый рост — это «трансфертные платежи» от государства. К началу XXI века примерно 20 % доходов всех домохозяйств составили именно эти деньги, известные также как «пособия» или «социальное обеспечение». Без этой доплаты половина взрослых американцев, работающих в условиях полной занятости, существовала бы за чертой бедности, и большинству наших соотечественников, несмотря на наличие работы, полагались бы продуктовые талоны.

Но можем ли мы себе позволить (и в экономическом, и в морально-этическом смысле) это «социальное обеспечение»? Не поощряем ли мы праздность и лень, продолжая выплачивать пособия и стабильно увеличивая их размер? Или, напротив, закладываем фундамент светлого будущего?

На самом деле государственные дотации и пособия, а также премии работников Уолл-стрит (вот уж кто не стесняется получать деньги ни за что) уже приучили нас к тому, что объем доходов может быть не связан напрямую с производством товаров или услуг. Но сейчас, в свете прекращения трудового процесса в его традиционном виде, следует переосмыслить преподанный нам урок. При любом состоянии федерального бюджета мы способны содержать себя и своих собратьев. Суть вопроса не в том, можем ли мы выбрать этот путь, а в том, как сделать первые шаги.

Комментарии: